User:John Reid: Difference between revisions

Browse history interactively ← Previous edit Next edit →Content deleted Content addedVisual WikitextInline

Revision as of 20:49, 24 April 2006 editCurps (talk \| contribs)52,628 editsm Reverted edits by John Reyd (talk) to last version by John Reid← Previous edit		Revision as of 21:01, 24 April 2006 edit undoJan Reid (talk \| contribs)1 edit bitchNext edit →
Line 1:		Line 1:
			'''Обсце́нная ле́ксика''' (ненормативная, табуированная лексика, нецензурные выражения, мат, непечатная брань) — от {{lang-en\|obscene}} (непристойный, грязный, бесстыдный), которое, в свою очередь, восходит к {{lang-la\|obscenus}} (отвратительный, непристойный, неприличный) — сегмент бранной лексики, включающий '''грубейшие матерные (похабные, непристойно мерзкие, вульгарные) бранные выражения, выступающие в качестве спонтанной реакции на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию.'''
	:::<span style="font-size:large;">''''']'''''</span>

	== Toolbox ==
	{{notabilityguide}}
	{{MiniAWFP}}
	{{villagepumppagesbox}}
	{{style}}

			== Функции употребления ==
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	*
	*
	*
	*
	* ]


			Специалисты указывают на существование различных функций употребления обсценной лексики (мата) в речи:
			* сделать речь более эмоциональной;
			* разрядить свое психологическое напряжение,
			* оскорбить, унизить, опорочить адресата речи;
			* показать, каким свободным, раскованным, независимым является говорящий;
			* продемонстрировать собеседнику свою реакцию на систему запретов;
			* сигнализировать о принадлежности говорящего к «своим» и др.

			== Ненормативная лексика и общество ==
			Жёсткий запрет на публичное употребление обсценной ] и ], идеографически и ] связанных с запретной темою ]а и сексуальной сферы, сложился у ] — предков ], ], ] — ещё в ] в качестве прочной традиции народной культуры, и строго поддерживался и поддерживается ]. Поэтому данное ] обрело для русского народа давнюю традицию, освящённую не одним тысячелетием.

			В этой связи характерны опубликованные информационным агентством «Интерфакс» данные социологического опроса по вопросу об отношении россиян к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, проведённого в июле 2004 Всероссийским центром изучения общественного мнения. Подавляющее большинство россиян (80 %) негативно относится к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, в программах и материалах, рассчитанных на массовую аудиторию, считая употребление матерных выражений недопустимым проявлением распущенности.

			13 % опрошенных допускают употребление мата в тех случаях, когда он используется в качестве необходимого художественного средства. И только 3 % полагают, что если мат часто употребляется в общении между людьми, то попытки запретить его на эстраде, в кино, на телевидении — это просто ханжество.
	{{cent}}

			Несмотря на распространённость нецензурных выражений во всех слоях русского общества на всех этапах его истории, в России традиционно существовало табу на использование обсценной лексики в печатном виде (отсюда, очевидно, и идёт название «нецензурная брань»). Это табу несколько ослабло в последнее время в связи с демократизацией общества и ослаблением государственного контроля за печатной сферой (первой в истории России отменой ] на длительный срок), переменами в общественной ] после распада ], массовой публикацией литературных произведений и переписки признанных русских классиков, писателей-диссидентов и нынешних постмодернистов. Снятие запрета на освещение определенных тем и социальных групп привело к расширению рамок приемлемой лексики в письменной речи. Мат и ] вошли в моду.
	]


			Следует признать, что общество (особенно советское) в своем отношении к использованию нецензурной лексики грешило лицемерием — с одной стороны, считалось, что нецензурная брань характеризует человека с крайне отрицательной стороны, а с другой стороны, все прекрасно понимали, что существуют определённые сферы жизни, в которых русский человек (как и любой другой представитель «новой исторической общности» — многонационального советского народа) не может не выругаться — будь то в армии, на целине, на комсомольской стройке или на лесоповале.
	<div style="float:right; max-width:300px; ">
	{\|
	{{user:John Reid/Userclock}}
	{{user Totalbox}}
	{{user graphic-artist}}
	\|}

			Среди детей и подростков умение материться считалось и считается одним из признаков взрослости. Ну и разумеется, как только подрастающее поколение овладевало азами этих знаний, оно испытывало крайнюю необходимость продемонстрировать достигнутое — отсюда надписи на заборах, стенах общественных туалетов, школьных партах — а теперь и в Интернете.
	</div>

			Возвращаясь к теме «ненормативная лексика и общество», следует подчеркнуть, что нынешняя свобода высказывания все же не отменяет ответственности говорящего и пишущего. Конечно, вряд ли возможно запретить человеку ругаться, если это единственное средство самовыражения, которое ему доступно (учитывая ограничения, налагаемые воспитанием или условиями существования — «с волками жить — по-волчьи выть»). Конечно, не следует подвергать сожжению (или иному способу уничтожения) книги модных писателей. Однако прилюдная брань в нормальной обстановке неминуемо нарушает ] и ] ] тех людей, для которых табу сохраняет силу (по моральным, религиозным и иным соображениям).
	== Sandbox ==

			], один из исследователей современной нецензурной лексики, говорит по этому поводу: «Я выступаю за ограничение обсценной лексики, потому что если она будет использоваться слишком широко, она потеряет свою табуированность, и русский язык лишится важной особенности, которой нет в других языках мира. И я прекрасно понимаю тех людей, которые возмущены использованием обсценной лексики в СМИ. Мне даже представляется, что это нарушение прав человека — ведь кого-то это оскорбляет. Но нельзя запрещать её употребление тем, кто этого хочет. Идеальный вариант — это предупреждение, скажем, такое: „В этой книге используются такие-то слова“, чтобы предоставить читателю возможность выбора».
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]

			Полагаем, что эти слова применимы и к веб-сайтам, претендующим на роль источника информации.
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]
	* ]

			Итак,
	* ]

			{{offensive}}
	<br style="clear:both" />

	{{divbox\|navy\|Last Word\|"On the Internet, it should be well understood that anything you say can and will be used against you for the rest of your life." -- ]}}
			=== Использование ненормативной лексики в искусстве и СМИ ===

			Табуирование обсценной лексики — явление сравнительно позднее: ещё в документах и переписке ] времени она встречается сравнительно свободно. Однако ко второй половине ]а её использование в печатных изданиях перестало быть возможным, и широко использующие обсценную лексику стихотворения ] распространялись исключительно в списках. На протяжении всего ]а обсценная лексика также оставалась уделом «неофициальной» части творческого наследия поэтов и писателей: нецензурные ] и ] стихотворения ], ] и других авторов ими самими не публиковались и вообще в России обнародованию не подлежали (публикации этих стихотворений появились во второй половине XIX века и были осуществлены в Европе политическими эмигрантами из России).

			Первые попытки снять табу с обсценной лексики были предприняты в ] гг. и не носили массового характера; интерес к матерным словам у большинства авторов не был в это время самодовлеющим и увязывался в основном со стремлением свободно говорить о сексуальной сфере.

			В советский период общественный запрет на обсценную лексику действовал очень последовательно, что не мешало (и до сих пор не мешает) подавляющему большинству населения охотно употреблять эту лексику в частной жизни. Задачи художественного освоения обсценной лексики поставили перед собой писатели русского ]а, начиная с ].

			С ], когда цензурные запреты исчезли, обсценная лексика шире проникает в литературу, используясь в различных функциях. Самая простая из этих функций — реалистическая передача разговорной речи: если в жизни люди матерятся, то было бы странно, если бы в книгах точно такие же люди этого не делали. У некоторых авторов персонажи не злоупотребляют обсценной лексикой (так в книгах ] она почти всегда присутствует, но в очень небольших количествах), у других речь персонажей изобилует сильными выражениями (так в романах ] из жизни наркоманов герои, в соответствии с принципом жизненной правды, не стесняются в выражениях). В ряде других случаев писатели используют обсценную лексику с более сложными целями: так в поэзии ] обсценная лексика часто употребляется для воссоздания атмосферы ]а (в понимании ]), а в стихах ] предпринимается попытка воскресить и одновременно спародировать древнюю сакральную функцию инвективной лексики, ее отнесённость к ключевым ] обрядам (прежде всего, ]).

			Также существует целый ряд музыкальных групп панк- и рок-направленности, не брезгующих, а иногда и целиком выстраивающих свои тексты на матерщине («]», «]», «Красная плесень», «]», «Психея», ] и др.) При этом телевидение и подавляющее большинство периодических печатных СМИ по-прежнему заменяют часть букв в нецензурных словах на точки или заглушают их специальным звуковым сигналом.

			Среди русскоговорящих пользователей компьютерных сетей распространена замена некоторых букв в матерных словах на символы верхнего ряда клавиатуры («<tt>!@#$%^&*</tt>»), например: «это ох#@тельно».

			== Исследователи ==
			Как отмечалось в статье В. М. Мокиенко «Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное» (1994), активными теоретическими исследованиями русской обсценной лексики в ХХ веке занимались в основном зарубежные исследователи. Начиная с конца 1970-х годов, на Западе был опубликован целый ряд статей и монографий на эту тему. С началом перестройки несколько лексикографических справочников было выпущено в США — их характеризовала уже практическая направленность, стремление «пополнить лексический багаж» студентов-русистов, обучающихся на стандартных литературных русских текстах, облегчить для них живое общение с русскими.

			Критическому анализу словарей русского мата посвящена статья ] «Матерный словарь как феномен русской культуры» (http://plutser.ru). Здесь же приводится библиография лексикографических источников за период 1970—1996. А также большое количество других материалов по русской обсценной лексике, в том числе материалы «Словаря русского мата» в 12-ти томах.

			Начало российским исследованиям в этой сфере положили работы Б. А. Успенского и В. Быкова, которые также вышли за рубежом.

			В 1998 российские исследователи Анатолий Баранов и ] выпустили словарь «Русская заветная идиоматика» ().

			В 2001 и 2005 гг. ] издал 1 и 2 тома 12-томного «Словаря русского мата», который он составляет в течении 25 лет:
			* А. Плуцер-Сарно. Материалы к словарю русского мата. Т. 1. Лексические и фразеологические значения слова «хуй». СПб: Лимбус Пресс, 2001—392 с. (ISBN 5-8370-0161-1) Материалы словаря публикуются автором в интернете по адресу http://plutser.ru
			* Плуцер-Сарно А. Материалы к словарю русского мата. Т. 2. Опыт построения справочно-библиографической базы данных лексических и фразеологических значений слова «пизда». 801 фразеологическая статья. (Серия: «Plutser`s dictionary»). СПб.; М.: Лимбус Пресс, 2005. 538 c. (ISBN 5-8370-0395-9) Материалы 2 тома также публикуются автором в интернете по адресу http://plutser.ru

			== Категоризация бранной лексики ==
			А. В. Чернышев распределяет «'''ключевые термины матерного лексикона'''» на три группы:
			* обозначающие мужские и женские половые органы и обозначающие половой акт;
			* переносящие значение половых органов и полового акта на человека как на предмет называния;
			* в нарочито огрублённом виде заимствования из «культурной речи» (], ]).

			В. М. Мокиенко считает данную классификацию излишне обобщённой и предлагает свою, более подробную, '''классификацию русской бранной лексики и фразеологии'''. При этом термины «''бранная лексика''» и «''обсценная лексика''» понимаются как взаимно пересекающиеся, хотя и не полностью идентичные. '''Брань''' — это оскорбительные, ругательные слова, тогда как '''обсценная лексика''' — это грубейшие вульгарные выражения, табуизированные слова. Главный признак, неразрывно связывающий две эти лексические группы, — эмоционально-экспрессивная реакция на неожиданные и неприятные события, слова, действия и т. п.

			Исследователь классифицирует русскую бранную лексику по функционально-тематическому принципу, выделяя следующие основные группы:
			* Наименования лиц с подчеркнуто отрицательными характеристиками типа:
			** глупый, непонятливый человек;
			** подлый, низкий человек;
			** ничтожный человек, ничтожество;
			** проститутка, продажная женщина.
			* Наименования «неприличных», социально табуированных частей тела — «срамные слова».
			* Наименования процесса совершения полового акта.
			* Наименования физиологических функций (отправлений).
			* Наименования «результатов» физиологических отправлений.

			В. М. Мокиенко указывает, что указанные группы бранной и обсценной лексики в целом представлены практически во всех языках. Что же касается национальных особенностей бранной лексики, то, по его мнению, они связаны с комбинаторикой и частотностью лексем определённого типа в каждом конкретном языке.

			Исходя из этих критериев, автор говорит о двух основных типах бранной лексики европейских языков:
			* «Анально-экскрементальный» тип (Scheiss-культура);
			* «Сексуальный» тип (Sex-культура).

			В этом плане, по его мнению, ], ], ], ] и другие «обсценно-экспрессивные» лексические системы относятся ко второму типу, в то время как ], ], ], ] — к первому.

			С этой точки зрения, национальное своеобразие русского языка состоит не в самом наборе лексики, а в её частотном распределении. Ядро русской матерщины, как отмечают все исследователи, составляет очень частотная «сексуальная» триада: ''хуй'' — ''пизда'' — ''ебать''. Число производных от данных словообразовательных основ и ]ов, используемых для их замены, поистине неисчислимо, ибо они постоянно генерируются живой речью. Чрезвычайно активно эта же триада используется и во фразеологии.

			== Происхождение русской обсценной лексики ==
			Современные исследователи опровергают бытующее в русском народе ненаучное представление о том, что обсценная лексика была заимствована русскими из ] во время ]. При этом предлагаются различные варианты ] основных словообразовательных корней, однако все они, как правило, восходят к индоевропейским или праславянским основам.

			Так, например, В. М. Мокиенко пишет:

			«Основные „три кита“ русского мата… этимологически расшифровываются достаточно прилично: праславянское jebti первоначально значило 'бить, ударять', huj (родственный слову хвоя) — 'игла хвойного дерева, нечто колкое', *pisьda — 'мочеиспускательный орган'».

			Те же праформы (правда, с некоторым сомнением по поводу *huj) приводятся в .

			Интересно отметить, что семантические изменения современного эвфемизма «трахать» практически повторяют историю слова *jebti.

			== См. также ==
			* ]
			* ]
			* ]

			== Ссылки ==
			{{wikt-category}}


			*
			* Алексей Плуцер-Сарно «Матерный словарь как феномен русской культуры»]
			* Материалы к Словарю русского мата. Опыт построения справочно-библиографической базы данных лексических и фразеологических значений слова «ХУЙ»]
			*
			*
			*
			*

			== Список научных работ и словарей второй половины XX века ==
			Список в основном взят из статьи В. М. Мокиенко

			* Балдаев В. К., Исупов И. М. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы). М., «Края Москвы», 1992, 526 стр.
			* Быков В. Русская ]. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов. Munchen, 1992, 173 стр.
			* Ильясов Ф. Н. Мат в три хода (опыт социологического исследования феномена нецензурной брани) // Человек. 1990, № 3, 198—204.
			* Козловский В. Собрание русских воровских словарей в четырех томах. Тт. 1-4. New York, 1983.
			* Козловский В. Арго русской гомосексуальной субкультуры. Материалы к изучению. New York, 1986, 228 cтр.
			* Косцинский К. Ненормативная лексика и словари // Russian Linguistics, 1980, № 4, 363—396.
			* Левин Ю. И. Об обсценных выражениях русского языка // Russian Linguistics, 1986, № 10, 61-72.
			* Мокиенко В. М. Образы русской речи. М., 1986, 278 стр.
			* Международный словарь непристойностей. Путеводитель по скабрезным словам и неприличным выражениям в русском, итальянском, французском, немецком, испанском, английском языках. Под ред. А. Н. Кохтева. М., 1992, 90 стр.
			* Плуцер-Сарно, А. Большой словарь мата / Вступ. ст. д. филол. н., проф. А. Д. Дуличенко и д. филол. н. В. П. Руднева. Т. 1: Опыт построения справочно-библиографической базы данных лексических и фразеологических значений слова «хуй». СПб.: Лимбус Пресс, 2001. ISBN 5-8370-0161-1 Большая часть материалов опубликована автором по адресу http://plutser.ru
			* Росси Жак. Справочник по ГУЛАГу. Исторический словарь пенитенциарных институций и терминов, связанных с принудительным трудом. Предисловие Алена Безансона. London, 1987, 546 стр. Изд. 2-е (в двух частях), дополненное. Текст проверен Н. Горбаневской. М., 1991.
			* Словарь воровского языка. Слова, выражения, жесты, татуировки. Тюмень, НИЛПО, 1991, 170 стр.
			* Три века поэзии русского Эроса. Публикации и исследования. М., Издательский центр театра «Пять вечеров», 1992, 160 стр.
			* Успенский Б. А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии (статья первая) // Studia Slavica Hungarica. XXIX, Budapest, 1983, 33-69.
			* Успенский Б. А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии (статья вторая) // Studia Slavica Hungarica. XXXIII/1-4, Budapest, 1987, 37-76.
			* Успенский Б. А. Религиозно-мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Semiotics and the History of Culture. Ohio, 1988, 197—302.
			* Файн А., Лурье В. Все в кайф. СПб., 1991, 196 стр.
			* ] Этимологический словарь русского языка. Под ред. Б. А. Ларина. Перевод с нем. и предисловие О. Н. Трубачева. Тт. 1-4. М., 1964—1973; 2-е изд. 1986—1987.
			* Чернышев А. В. Современная советская мифология. Тверь, 1992, 80 стр.
			* Эротика 1992 — Эротика в русской литературе: от Баркова до наших дней. Тексты и комментарии (Литературное обозрение. Специальный выпуск). М., 1992, 112 стр.
			* Brodsky Hannah. Modern Trends in English Borrowings into Russian // Australian Slavonic and East European Studies. 1992, № 2, 71-84.
			* Drummond D.A., Perkins G. Dictionary of Russian Obscenities. 3-d, revised edition. Oakland, 1987, 94 стр.
			* Elyanov D. The Learner’s Russian-English Dictionary of Indecent Words and Expressions.2-d revised edition. Pacific Grove, 1987, 128 стр.
			* Ermen I. Der obszone Wortschatz im Russischen. Etymologie, Wortbildung, Semantik, Funktion. Magisterarbeit. Berlin, 1991, 105 стр.
			* Galler Meyer, Marquess Harlan E. Soviet Prison Camp Speach. A Survivor’s Glossary. Supplement by Terms from the Works of A.I. Solzenicyn. Madison, 1972, 216 стр.
			* Galler Meyer. Soviet Prison Camp Speach. A Survivor’s Glossary. Supplement. Hayward, California, 1977, 102 стр.
			* Geiges A., Suworowa T. Liebe steht nicht auf dem Plan. Frankfurt, 1989.
			* Glasnost M. 100 schmutzige russische Worter. Deutsch-kyrillische Lautschrift. Herausgegeben von M. Glastnost und illustriert von G. Bauer. Frankfurt/Main, 1988, 69 стр.
			* Haudressy Dola. Les mutations de la langue russe. Ces mots qui disent l’actualite. Paris, 1992, 269 стр.
			* Kaufmann Ch.A. A Survey of Russian Obscenities and Invective Usage // Maledicta IV, 2, 1981, 261—282.
			* Patton F.R. Expressive means in Russian youth slang // Slavic and East European Journal, 1980, № 24, 270—282.
			* Plahn J. Хуйня-муйня и тому подобное // Russian Linguistics, vol. 11, 1987, 37-41.
			* Raskin V. On Some Pecularities of Russian Lexikon // Papers from the Parasession on the Lexicon. Chicago, Chicago Linguistic Society. 1978, 312—325.
			* Razvratnikov Boris Sukich. Elementary Russian Obscenity // Maledicta III, 197—204.
			* Timroth W. von: Russische und sowjetische Soziolinguistik und tabuisierte Varietaten des Russischen (Argot, Jargons, Slang und Mat) // Slavistische Beitrage. Bd. 164. Munchen, 1983, 7-73.
			* Timroth W. von: Russian and Soviet Sociolinguistics and Taboo Varieties of the Russian Language (Slavistische Beitrage, Bd. 205). Munchen, 1986.


			]
			]
			]

			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]
			]

Revision as of 21:01, 24 April 2006

Обсце́нная ле́ксика (ненормативная, табуированная лексика, нецензурные выражения, мат, непечатная брань) — от Template:Lang-en (непристойный, грязный, бесстыдный), которое, в свою очередь, восходит к Template:Lang-la (отвратительный, непристойный, неприличный) — сегмент бранной лексики, включающий грубейшие матерные (похабные, непристойно мерзкие, вульгарные) бранные выражения, выступающие в качестве спонтанной реакции на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию.

Функции употребления

Специалисты указывают на существование различных функций употребления обсценной лексики (мата) в речи:

сделать речь более эмоциональной;
разрядить свое психологическое напряжение,
оскорбить, унизить, опорочить адресата речи;
показать, каким свободным, раскованным, независимым является говорящий;
продемонстрировать собеседнику свою реакцию на систему запретов;
сигнализировать о принадлежности говорящего к «своим» и др.

Ненормативная лексика и общество

Жёсткий запрет на публичное употребление обсценной лексики и фразеологии, идеографически и семантически связанных с запретной темою секса и сексуальной сферы, сложился у восточных славян — предков русских, украинцев, белорусов — ещё в языческую эпоху в качестве прочной традиции народной культуры, и строго поддерживался и поддерживается Православной церковью. Поэтому данное табу обрело для русского народа давнюю традицию, освящённую не одним тысячелетием.

В этой связи характерны опубликованные информационным агентством «Интерфакс» данные социологического опроса по вопросу об отношении россиян к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, проведённого в июле 2004 Всероссийским центром изучения общественного мнения. Подавляющее большинство россиян (80 %) негативно относится к использованию ненормативной лексики в публичных выступлениях звёзд шоу-бизнеса, в программах и материалах, рассчитанных на массовую аудиторию, считая употребление матерных выражений недопустимым проявлением распущенности.

13 % опрошенных допускают употребление мата в тех случаях, когда он используется в качестве необходимого художественного средства. И только 3 % полагают, что если мат часто употребляется в общении между людьми, то попытки запретить его на эстраде, в кино, на телевидении — это просто ханжество.

Несмотря на распространённость нецензурных выражений во всех слоях русского общества на всех этапах его истории, в России традиционно существовало табу на использование обсценной лексики в печатном виде (отсюда, очевидно, и идёт название «нецензурная брань»). Это табу несколько ослабло в последнее время в связи с демократизацией общества и ослаблением государственного контроля за печатной сферой (первой в истории России отменой цензуры на длительный срок), переменами в общественной морали после распада СССР, массовой публикацией литературных произведений и переписки признанных русских классиков, писателей-диссидентов и нынешних постмодернистов. Снятие запрета на освещение определенных тем и социальных групп привело к расширению рамок приемлемой лексики в письменной речи. Мат и жаргон вошли в моду.

Следует признать, что общество (особенно советское) в своем отношении к использованию нецензурной лексики грешило лицемерием — с одной стороны, считалось, что нецензурная брань характеризует человека с крайне отрицательной стороны, а с другой стороны, все прекрасно понимали, что существуют определённые сферы жизни, в которых русский человек (как и любой другой представитель «новой исторической общности» — многонационального советского народа) не может не выругаться — будь то в армии, на целине, на комсомольской стройке или на лесоповале.

Среди детей и подростков умение материться считалось и считается одним из признаков взрослости. Ну и разумеется, как только подрастающее поколение овладевало азами этих знаний, оно испытывало крайнюю необходимость продемонстрировать достигнутое — отсюда надписи на заборах, стенах общественных туалетов, школьных партах — а теперь и в Интернете.

Возвращаясь к теме «ненормативная лексика и общество», следует подчеркнуть, что нынешняя свобода высказывания все же не отменяет ответственности говорящего и пишущего. Конечно, вряд ли возможно запретить человеку ругаться, если это единственное средство самовыражения, которое ему доступно (учитывая ограничения, налагаемые воспитанием или условиями существования — «с волками жить — по-волчьи выть»). Конечно, не следует подвергать сожжению (или иному способу уничтожения) книги модных писателей. Однако прилюдная брань в нормальной обстановке неминуемо нарушает права и унижает достоинство тех людей, для которых табу сохраняет силу (по моральным, религиозным и иным соображениям).

Анатолий Баранов, один из исследователей современной нецензурной лексики, говорит по этому поводу: «Я выступаю за ограничение обсценной лексики, потому что если она будет использоваться слишком широко, она потеряет свою табуированность, и русский язык лишится важной особенности, которой нет в других языках мира. И я прекрасно понимаю тех людей, которые возмущены использованием обсценной лексики в СМИ. Мне даже представляется, что это нарушение прав человека — ведь кого-то это оскорбляет. Но нельзя запрещать её употребление тем, кто этого хочет. Идеальный вариант — это предупреждение, скажем, такое: „В этой книге используются такие-то слова“, чтобы предоставить читателю возможность выбора».

Полагаем, что эти слова применимы и к веб-сайтам, претендующим на роль источника информации.

Итак,

Misplaced Pages is not censored.
Images or details contained within this article may be graphic or otherwise objectionable to some readers, to ensure a quality article and complete coverage of its subject matter. For more information, please refer to Misplaced Pages's content disclaimer regarding potentially objectionable content and options for not seeing an image.

Использование ненормативной лексики в искусстве и СМИ

Табуирование обсценной лексики — явление сравнительно позднее: ещё в документах и переписке петровского времени она встречается сравнительно свободно. Однако ко второй половине XVIII века её использование в печатных изданиях перестало быть возможным, и широко использующие обсценную лексику стихотворения Ивана Баркова распространялись исключительно в списках. На протяжении всего XIX века обсценная лексика также оставалась уделом «неофициальной» части творческого наследия поэтов и писателей: нецензурные эпиграммы и сатирические стихотворения Пушкина, Лермонтова и других авторов ими самими не публиковались и вообще в России обнародованию не подлежали (публикации этих стихотворений появились во второй половине XIX века и были осуществлены в Европе политическими эмигрантами из России).

Первые попытки снять табу с обсценной лексики были предприняты в 1920-е гг. и не носили массового характера; интерес к матерным словам у большинства авторов не был в это время самодовлеющим и увязывался в основном со стремлением свободно говорить о сексуальной сфере.

В советский период общественный запрет на обсценную лексику действовал очень последовательно, что не мешало (и до сих пор не мешает) подавляющему большинству населения охотно употреблять эту лексику в частной жизни. Задачи художественного освоения обсценной лексики поставили перед собой писатели русского самиздата, начиная с Юза Алешковского.

С 1990-х гг., когда цензурные запреты исчезли, обсценная лексика шире проникает в литературу, используясь в различных функциях. Самая простая из этих функций — реалистическая передача разговорной речи: если в жизни люди матерятся, то было бы странно, если бы в книгах точно такие же люди этого не делали. У некоторых авторов персонажи не злоупотребляют обсценной лексикой (так в книгах Виктора Пелевина она почти всегда присутствует, но в очень небольших количествах), у других речь персонажей изобилует сильными выражениями (так в романах Баяна Ширянова из жизни наркоманов герои, в соответствии с принципом жизненной правды, не стесняются в выражениях). В ряде других случаев писатели используют обсценную лексику с более сложными целями: так в поэзии Германа Лукомникова обсценная лексика часто употребляется для воссоздания атмосферы карнавала (в понимании М. М. Бахтина), а в стихах Шиша Брянского предпринимается попытка воскресить и одновременно спародировать древнюю сакральную функцию инвективной лексики, ее отнесённость к ключевым языческим обрядам (прежде всего, инициации).

Также существует целый ряд музыкальных групп панк- и рок-направленности, не брезгующих, а иногда и целиком выстраивающих свои тексты на матерщине («Ленинград», «Сектор Газа», «Красная плесень», «Гражданская оборона», «Психея», Александр Лаэртский и др.) При этом телевидение и подавляющее большинство периодических печатных СМИ по-прежнему заменяют часть букв в нецензурных словах на точки или заглушают их специальным звуковым сигналом.

Среди русскоговорящих пользователей компьютерных сетей распространена замена некоторых букв в матерных словах на символы верхнего ряда клавиатуры («!@#$%^&*»), например: «это ох#@тельно».

Исследователи

Как отмечалось в статье В. М. Мокиенко «Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное» (1994), активными теоретическими исследованиями русской обсценной лексики в ХХ веке занимались в основном зарубежные исследователи. Начиная с конца 1970-х годов, на Западе был опубликован целый ряд статей и монографий на эту тему. С началом перестройки несколько лексикографических справочников было выпущено в США — их характеризовала уже практическая направленность, стремление «пополнить лексический багаж» студентов-русистов, обучающихся на стандартных литературных русских текстах, облегчить для них живое общение с русскими.

Критическому анализу словарей русского мата посвящена статья А.Плуцера-Сарно «Матерный словарь как феномен русской культуры» (http://plutser.ru). Здесь же приводится библиография лексикографических источников за период 1970—1996. А также большое количество других материалов по русской обсценной лексике, в том числе материалы «Словаря русского мата» в 12-ти томах.

Начало российским исследованиям в этой сфере положили работы Б. А. Успенского и В. Быкова, которые также вышли за рубежом.

В 1998 российские исследователи Анатолий Баранов и Дмитрий Добровольский выпустили словарь «Русская заветная идиоматика» ().

В 2001 и 2005 гг. Алексей Плуцер-Сарно издал 1 и 2 тома 12-томного «Словаря русского мата», который он составляет в течении 25 лет:

А. Плуцер-Сарно. Материалы к словарю русского мата. Т. 1. Лексические и фразеологические значения слова «хуй». СПб: Лимбус Пресс, 2001—392 с. (ISBN 5-8370-0161-1) Материалы словаря публикуются автором в интернете по адресу http://plutser.ru
Плуцер-Сарно А. Материалы к словарю русского мата. Т. 2. Опыт построения справочно-библиографической базы данных лексических и фразеологических значений слова «пизда». 801 фразеологическая статья. (Серия: «Plutser`s dictionary»). СПб.; М.: Лимбус Пресс, 2005. 538 c. (ISBN 5-8370-0395-9) Материалы 2 тома также публикуются автором в интернете по адресу http://plutser.ru

Категоризация бранной лексики

А. В. Чернышев распределяет «ключевые термины матерного лексикона» на три группы:

обозначающие мужские и женские половые органы и обозначающие половой акт;
переносящие значение половых органов и полового акта на человека как на предмет называния;
в нарочито огрублённом виде заимствования из «культурной речи» (кондом, педераст).

В. М. Мокиенко считает данную классификацию излишне обобщённой и предлагает свою, более подробную, классификацию русской бранной лексики и фразеологии. При этом термины «бранная лексика» и «обсценная лексика» понимаются как взаимно пересекающиеся, хотя и не полностью идентичные. Брань — это оскорбительные, ругательные слова, тогда как обсценная лексика — это грубейшие вульгарные выражения, табуизированные слова. Главный признак, неразрывно связывающий две эти лексические группы, — эмоционально-экспрессивная реакция на неожиданные и неприятные события, слова, действия и т. п.

Исследователь классифицирует русскую бранную лексику по функционально-тематическому принципу, выделяя следующие основные группы:

Наименования лиц с подчеркнуто отрицательными характеристиками типа:
- глупый, непонятливый человек;
- подлый, низкий человек;
- ничтожный человек, ничтожество;
- проститутка, продажная женщина.
Наименования «неприличных», социально табуированных частей тела — «срамные слова».
Наименования процесса совершения полового акта.
Наименования физиологических функций (отправлений).
Наименования «результатов» физиологических отправлений.

В. М. Мокиенко указывает, что указанные группы бранной и обсценной лексики в целом представлены практически во всех языках. Что же касается национальных особенностей бранной лексики, то, по его мнению, они связаны с комбинаторикой и частотностью лексем определённого типа в каждом конкретном языке.

Исходя из этих критериев, автор говорит о двух основных типах бранной лексики европейских языков:

«Анально-экскрементальный» тип (Scheiss-культура);
«Сексуальный» тип (Sex-культура).

В этом плане, по его мнению, русская, сербская, хорватская, болгарская и другие «обсценно-экспрессивные» лексические системы относятся ко второму типу, в то время как чешская, немецкая, английская, французская — к первому.

С этой точки зрения, национальное своеобразие русского языка состоит не в самом наборе лексики, а в её частотном распределении. Ядро русской матерщины, как отмечают все исследователи, составляет очень частотная «сексуальная» триада: хуй — пизда — ебать. Число производных от данных словообразовательных основ и эвфемизмов, используемых для их замены, поистине неисчислимо, ибо они постоянно генерируются живой речью. Чрезвычайно активно эта же триада используется и во фразеологии.

Происхождение русской обсценной лексики

Современные исследователи опровергают бытующее в русском народе ненаучное представление о том, что обсценная лексика была заимствована русскими из татарского во время татаро-монгольского ига. При этом предлагаются различные варианты этимологии основных словообразовательных корней, однако все они, как правило, восходят к индоевропейским или праславянским основам.

Так, например, В. М. Мокиенко пишет:

«Основные „три кита“ русского мата… этимологически расшифровываются достаточно прилично: праславянское *jebti первоначально значило 'бить, ударять', *huj (родственный слову хвоя) — 'игла хвойного дерева, нечто колкое', *pisьda — 'мочеиспускательный орган'».

Те же праформы (правда, с некоторым сомнением по поводу *huj) приводятся в .

Интересно отметить, что семантические изменения современного эвфемизма «трахать» практически повторяют историю слова *jebti.

См. также

Ссылки

Template:Wikt-category

В. М. Мокиенко «Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное» (Русистика. — Берлин, 1994, № 1/2)
Алексей Плуцер-Сарно «Матерный словарь как феномен русской культуры»]
Материалы к Словарю русского мата. Опыт построения справочно-библиографической базы данных лексических и фразеологических значений слова «ХУЙ»]
Елистратов Владимир Станиславович «Словарь русского арго»
Анатолий Баранов и Дмитрий Добровольский, «Русская заветная идиоматика»
Интерактивный словарь эвфемизмов XPEH.ru
Словарь мата

Список научных работ и словарей второй половины XX века

Список в основном взят из статьи В. М. Мокиенко

Балдаев В. К., Исупов И. М. Словарь тюремно-лагерно-блатного жаргона (речевой и графический портрет советской тюрьмы). М., «Края Москвы», 1992, 526 стр.
Быков В. Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов. Munchen, 1992, 173 стр.
Ильясов Ф. Н. Мат в три хода (опыт социологического исследования феномена нецензурной брани) // Человек. 1990, № 3, 198—204.
Козловский В. Собрание русских воровских словарей в четырех томах. Тт. 1-4. New York, 1983.
Козловский В. Арго русской гомосексуальной субкультуры. Материалы к изучению. New York, 1986, 228 cтр.
Косцинский К. Ненормативная лексика и словари // Russian Linguistics, 1980, № 4, 363—396.
Левин Ю. И. Об обсценных выражениях русского языка // Russian Linguistics, 1986, № 10, 61-72.
Мокиенко В. М. Образы русской речи. М., 1986, 278 стр.
Международный словарь непристойностей. Путеводитель по скабрезным словам и неприличным выражениям в русском, итальянском, французском, немецком, испанском, английском языках. Под ред. А. Н. Кохтева. М., 1992, 90 стр.
Плуцер-Сарно, А. Большой словарь мата / Вступ. ст. д. филол. н., проф. А. Д. Дуличенко и д. филол. н. В. П. Руднева. Т. 1: Опыт построения справочно-библиографической базы данных лексических и фразеологических значений слова «хуй». СПб.: Лимбус Пресс, 2001. ISBN 5-8370-0161-1 Большая часть материалов опубликована автором по адресу http://plutser.ru
Росси Жак. Справочник по ГУЛАГу. Исторический словарь пенитенциарных институций и терминов, связанных с принудительным трудом. Предисловие Алена Безансона. London, 1987, 546 стр. Изд. 2-е (в двух частях), дополненное. Текст проверен Н. Горбаневской. М., 1991.
Словарь воровского языка. Слова, выражения, жесты, татуировки. Тюмень, НИЛПО, 1991, 170 стр.
Три века поэзии русского Эроса. Публикации и исследования. М., Издательский центр театра «Пять вечеров», 1992, 160 стр.
Успенский Б. А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии (статья первая) // Studia Slavica Hungarica. XXIX, Budapest, 1983, 33-69.
Успенский Б. А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии (статья вторая) // Studia Slavica Hungarica. XXXIII/1-4, Budapest, 1987, 37-76.
Успенский Б. А. Религиозно-мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Semiotics and the History of Culture. Ohio, 1988, 197—302.
Файн А., Лурье В. Все в кайф. СПб., 1991, 196 стр.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Под ред. Б. А. Ларина. Перевод с нем. и предисловие О. Н. Трубачева. Тт. 1-4. М., 1964—1973; 2-е изд. 1986—1987.
Чернышев А. В. Современная советская мифология. Тверь, 1992, 80 стр.
Эротика 1992 — Эротика в русской литературе: от Баркова до наших дней. Тексты и комментарии (Литературное обозрение. Специальный выпуск). М., 1992, 112 стр.
Brodsky Hannah. Modern Trends in English Borrowings into Russian // Australian Slavonic and East European Studies. 1992, № 2, 71-84.
Drummond D.A., Perkins G. Dictionary of Russian Obscenities. 3-d, revised edition. Oakland, 1987, 94 стр.
Elyanov D. The Learner’s Russian-English Dictionary of Indecent Words and Expressions.2-d revised edition. Pacific Grove, 1987, 128 стр.
Ermen I. Der obszone Wortschatz im Russischen. Etymologie, Wortbildung, Semantik, Funktion. Magisterarbeit. Berlin, 1991, 105 стр.
Galler Meyer, Marquess Harlan E. Soviet Prison Camp Speach. A Survivor’s Glossary. Supplement by Terms from the Works of A.I. Solzenicyn. Madison, 1972, 216 стр.
Galler Meyer. Soviet Prison Camp Speach. A Survivor’s Glossary. Supplement. Hayward, California, 1977, 102 стр.
Geiges A., Suworowa T. Liebe steht nicht auf dem Plan. Frankfurt, 1989.
Glasnost M. 100 schmutzige russische Worter. Deutsch-kyrillische Lautschrift. Herausgegeben von M. Glastnost und illustriert von G. Bauer. Frankfurt/Main, 1988, 69 стр.
Haudressy Dola. Les mutations de la langue russe. Ces mots qui disent l’actualite. Paris, 1992, 269 стр.
Kaufmann Ch.A. A Survey of Russian Obscenities and Invective Usage // Maledicta IV, 2, 1981, 261—282.
Patton F.R. Expressive means in Russian youth slang // Slavic and East European Journal, 1980, № 24, 270—282.
Plahn J. Хуйня-муйня и тому подобное // Russian Linguistics, vol. 11, 1987, 37-41.
Raskin V. On Some Pecularities of Russian Lexikon // Papers from the Parasession on the Lexicon. Chicago, Chicago Linguistic Society. 1978, 312—325.
Razvratnikov Boris Sukich. Elementary Russian Obscenity // Maledicta III, 197—204.
Timroth W. von: Russische und sowjetische Soziolinguistik und tabuisierte Varietaten des Russischen (Argot, Jargons, Slang und Mat) // Slavistische Beitrage. Bd. 164. Munchen, 1983, 7-73.
Timroth W. von: Russian and Soviet Sociolinguistics and Taboo Varieties of the Russian Language (Slavistische Beitrage, Bd. 205). Munchen, 1986.

Категория:Лексикология Категория:Русский язык Категория:Общество en:Profanity